У любви свои законы - Страница 53

Ей очень хотелось остаться в Прескоте, но она чувствовала, что лучше уехать, чем пережить унижение. Лучше не видеть его глаз, в которых всегда будет лишь презрение, когда они будут обращены на нее. Однажды, двенадцать лет назад, она уже поймала этот страшный взгляд на себе. А слова, сказанные им тогда, до сих пор звучали у нее в ушах: «Ты дрянь!»

Они сопровождали ее по жизни все эти годы, прочно обосновались где-то в подсознании и время от времени всплывали на поверхность, изводя и мучая ее.

Нет. Второй раз подобное ей не пережить.

Но зато те несколько мгновений она провела на небесах. Она чувствовала его руки на своем теле, и она сама могла обнимать его, прикасаться к нему. Руки ее пробежались по его могучим плечам, пальцы погрузились в густые темные волосы, собранные сзади в тугую косичку…

Интересно, как бы он выглядел с распущенными волосами, когда бы они свободно разлетелись по плечам?.. А потом он склонился к ней, во взгляде застыло напряжение, на лбу выступили капельки пота…

Она не смогла сдержать приглушенного стона, мучаясь жаждой, которую только он способен был утолить. Фэйт всегда отличалась большой разборчивостью в отношениях с мужчинами. Она была девственницей, когда выходила замуж за Кайла. И муж был единственным мужчиной, с которым она до сих пор спала. Однако это целомудрие скорее было вынужденным, ее сдерживал страх стать такой, как Рини, городской шлюхой. На самом деле ей нравилось заниматься любовью, она любила секс, любила чувствовать мужчину внутри себя, ей нравились связанные с этим запахи и звуки… Кайл погиб. Относив по мужу траур, Фэйт поняла, что мучается сексуальным желанием, которое только усиливалось из-за ее искусственной сдержанности. Но она не могла заниматься сексом исключительно ради физического удовлетворения. Ей хотелось чувств. В результате четыре года ее никто не обнимал, не целовал. И вот это сделал Грей, на мгновение отворив пред ней врата рая.

В нем было нечто животное, что не только не отталкивало, но, наоборот, еще сильнее разжигало в ней сексуальный огонь. Она не могла не почувствовать, что у него наступила эрекция. Грей и не скрывал этого, напротив, ему хотелось, чтобы она это поняла, почувствовала. Он нарочно так крепко прижал ее к себе. И ведь они были почти на улице, в центре Нового Орлеана! Фэйт никогда раньше себе такого бы не позволила. Правила приличия были для нее законом, от которого она до сих пор не отступала даже в мелочах. Порядочность, респектабельность и ответственность — эти три понятия имели для нее непреходящее значение. И несколько минут назад она грубо нарушила все три.

Когда он коснулся ее, Фэйт позабыла обо всем на свете, кроме желания оказаться в его объятиях. Сейчас она отчаянно спрашивала себя: а хватило бы у нее сил сопротивляться, если бы ему показалось мало одного поцелуя и объятий? Или она отдалась бы ему прямо там, фактически на улице, как самая последняя шлюха, наплевав на все правила приличия, даже на закон? Краска прилила ей к лицу — ведь ее могли арестовать за разврат в публичном месте, или как это у них там называется…

Только Грей способен был заставить ее забыть саму себя. Ни с кем другим подобного произойти просто не могло. Она неподвижно сидела в машине, смотрела, как хлещет ливень по бетонным колоннам открытой автостоянки, и с ужасом осознавала то, что открылось ей только сейчас… А может быть, она всегда про это знала, но боялась признаться самой себе? А сегодня вдруг прорвалось?

Она любила Кайла, ей нравилось спать с ним, но при этом она будто не дышала полной грудью. Она отдавала ему только часть себя, в то время как другая часть была не задействована, ибо принадлежала только Грею. Выходит, Фэйт обманывала Кайла. Он об этом не догадывался, и брак у них не сложился исключительно из-за его пьянок, но в глубине души Фэйт все равно корила себя сейчас за то, что вышла за него замуж, не любя всем сердцем. После его смерти она первое время думала о том, что когда-нибудь вновь выйдет замуж. Но теперь Фэйт решила, что этого никогда не будет. Она не сможет обманывать другого мужчину. На свете существовал лишь один человек, которому она готова была принадлежать всецело, душой и телом, без остатка. И этим человеком был Грей Руярд, которому нельзя было доверять, ибо она знала, что он ее сломает.

Когда дождь прекратился, Грей вернулся в отель, поднялся к себе в номер и позвонил в Даллас.

— Трумэн? Посмотри для меня одну вещь. У тебя есть городской справочник? Глянь, есть ли там Фэйт Харди.

Грей сидел, водрузив скрещенные ноги на кофейный столик, и ждал, пока его друг и деловой партнер пролистает толстую книгу. Наконец в трубке раздался его голос с сильным техасским акцентом:

— У меня тут две Фэйт Харди и еще около десятка Харди с начальным инициалом «Ф».

— Есть там Ф.Д.Харди?

— Мм… Есть Ф.К. и Ф.Г… Нет, Ф.Д. не вижу.

— Профессии?

— Так. Одна учительница, другая на пенсии… — Трумэн стал перечислять ему занятия всех найденных в справочнике людей с фамилией Харди и начальным инициалом «Ф». Все это никак не подходило к Фэйт. Может быть, она жила не в Далласе? Нет, скорее всего, просто не пожелала внести свои данные в справочник.

— О'кей, похоже, это тупик. Теперь поищи Марго Стэнли.

Трумэн вновь стал шуршать страницами и после довольно долгой паузы проговорил в трубку:

( Да тут до черта этих Стэнли!

( Марго среди них есть?

— Есть.

— Где она работает?

— «Холладей трэвэл». Туристическое агентство.

— Отлично, а теперь найди само агентство и посмотри, как зовут владельца.

Снова шуршание.